Анарх.Ру :: ЦВЕТОЧКИ СВ.ТЕРРОРИЗМА РОССИЙСКОГО

Сегодня в России прослеживается тенденция роста террористических актов и не менее заметная тенденция - нераскрываемости как самых громких актов устрашения, так и рангом пониже. О том, к чему это может привести - разговор с ведущим экспертом по политическому радикализму Центра новой социологии "Феникс" Александром ТАРАСОВЫМ.

- Как вы полагаете, кто стоит за терактом 8 августа 2000 года на Пушкинской площади столицы?

- Это должны установить следствие и открытый суд. Взрыв мог быть и актом политического терроризма, и результатом банальной бандитской "разборки". Замечу сразу, что не стал бы употреблять заранее слово "теракт". У нас вообще СМИ и власти необоснованно расширяют понимание терминов "терроризм" и "террористы", как это было совсем недавно при захвате автобуса в Ставропольском крае. Тот, кто захватил заложников и требует за них деньги, - не террорист, а бандит. Террористы выдвигают политические требования, мотивируют свои действия политически, берут на себя ответственность за теракты.

- Однако в России другая тенденция. После Буденновска и Кизляра никто не берет на себя ответственность за теракт и не заявляет не то чтобы политических, - любых требований.

- В тех случаях, когда речь идет о криминальных "разборках", только общественности неизвестны исполнители и заказчики. Сами криминальные структуры (а зачастую и правоохранительные органы) прекрасно знают, кто, кого и за что взорвал. Если же говорить о Северокавказском регионе, то все знают, что идет война в Чечне. Следовательно, неизбежно то, что принято назвать "актами возмездия". Это - диверсионная война, составляющая часть войны партизанской.

- По мнению бывшего министра МВД и руководителя Объединенной группировки войск в Чечне Анатолия Куликова, фаза диверсий в Чечне может продлиться от 5 до 10 лет.

- Длительность любой партизанской войны зависит не от того успешности действий правительственных войск, а от того, поддерживает или не поддерживает партизан местное население. Все упирается не в деньги и не в оружие, как у нас принято считать, все упирается в людей.

- Вы один из экспертов, кто считает, что внутренний терроризм будет нарастать. Почему?

- Потому что власти, опьяненные достижениями в сфере контроля за поведением населения и возможностями манипулирования сознанием, все больше и больше игнорируют мнения и интересы рядовых граждан. Это результат кризиса "управляемой демократии" и представительной демократии в России вообще. Сегодня избиратель не знает программ кандидатов и голосует не за программу и даже не за человека, а за тот образ, имидж, который разработан и навязан избирателю политтехнологами. Представительная демократия превратилась в фикцию, в шоу. Но за пределами этой игры остаются группы, которые не поддаются воздействиям политтехнологов - либо в силу интеллектуального развития, либо потому, что их непосредственные экономические интересы превозмогают любое пропагандистское воздействие. Поскольку власть игнорирует эти группы, они будут вынуждены прибегать к насилию, чтобы обратить внимание власти на свои интересы.

- Что это за группы?

- Например, "социальные низы". Криминально-олигархическая система управления, сформировавшаяся в стране, полностью отторгла от государства значительные группы населения. Об этих людях вспоминают только во время очередной предвыборной кампании. Итог: абсентеизм - уклонение от участия в выборах - постоянно растет. При этом возрастные категории, которые успешно встроились в новую систему хозяйствования и власти, потому что договорились или слились с криминалом, успешно перекрыли все пути молодым. Вслед за климентьевыми и дарькинами идет поколение, которому уже некуда встраиваться. Даже криминальному миру нужно все меньше людей: раньше требовалось 40 "быков", чтобы продемонстрировать силу, сегодня приедут один-два, скажут, что они от Кривого или Косого, которых все знают, - и обложат данью. Молодежь не нужна никому.

- А сфера обслуживания, ПТУ, торговля? Наконец, оживление экономики, о котором у нас говорят неустанно?

- В сервисе, торговле, криминальном мире места заняты. Для возрождения ПТУ нет ни кадров, ни средств. Оживление в экономике наблюдается лишь в военно-промышленном комплексе и смежных отраслях. В Перми, например, руководители военных заводов просят: "Дайте нам молодых квалифицированных рабочих!" А их неоткуда взять. Поэтому набирают неквалифицированных - пятерых вместо двух, и те круглое таскают, а квадратное катают. Выживает один. Четверо разобщены, но начинают объединяться.

- По признаку изгоев?

- По признаку общей судьбы. Первые акты социального насилия пока носят локальный характер. И примитивный: бедные отнимают у богатых. Если среди богатых много "инородцев", конфликт приобретает еще и национальную окраску. В Архангельске в 1998-м скинхедская организация - с флагом, клятвой, программой - нападала на "кавказцев". Нападения были вооруженными - чем не терроризм? Местные власти не находили этих террористов. Кончилось тем, что руководители кавказских общин сказали милицейскому начальству: "Если это не прекратится, мы своих сдержать больше не сможем, будут массовые беспорядки, вас всех поснимают". Преступников нашли за неделю. На суде, однако, все, кроме одного, отделались условными приговорами: суд "не доказал существования организации".

- - Не потому ли так происходит, что большинство судов по раскрытым терактам бывают закрытыми?

- Это порождение ведомственных интересов и репрессивного сознания силовых структур. Простой пример. В 1997 году комсомолец Андрей Соколов на Ваганьковском кладбище подорвал ночью крошечную самодельную бомбочку на мемориальной плите династии Романовых, оставив рядом плакат: "Рабочим - зарплату!". Соколова на закрытом суде осудили как "террориста". В Верховном суде адвокат добился, чтобы апелляция слушалась в открытом заседании, поскольку в деле нет ни одной "секретной" запятой. Как только Верховный суд с ним согласился, прокурор тут же отказался от квалификации дела по статье "терроризм", поскольку все - и следствие, и судьи, и защита - прекрасно понимали, что терроризмом тут и не пахнет. Силовые структуры любой страны всегда испытывают соблазн записать всех инакомыслящих, всех противников режима в "террористы".

- Как в вашу конструкцию встраивается происходящее в Москве, которая как пылесос всасывает в себя колоссальные финансовые потоки и приезжую рабочую силу? Мегаполис гасит внутреннее насилие или его провоцирует?

- И то, и другое. Социальная напряженность в столице смягчена лучшими условиями жизни. Однако в Москве наличествуют огромные отряды рабочей силы, набранные по всей стране, живущие в столице нелегально, без документов, на положении рабов. Когда "рабы" перестанут мириться со своим положением, ситуация может взорваться.

- Но ведь это уже происходит - погромы на рынках Москвы - в Ясенево, на Тимирязевском...

- ...погром армянской школы в Москве. Даже в богатой столице существуют анклавы заброшенности и там стихийно формируются структуры, готовые бороться против своего ущемленного положения. Например, скинхеды. Я специально исследовал это явление и знаю, что скинхеды рекрутируются из таких семей, чей социальный статус резко упал за последние годы, - от инженера до мелкого рыночного торговца, которому некогда заниматься своими детьми. А поскольку несколько лет назад усилиями бывшего министра образования Тихонова и его заместителя Асмолова воспитание было изгнано из школы как "наследие коммунистического тоталитаризма", то "воспитывает" теперь детей улица и криминальный мир.

- То есть по вашим прогнозам, именно молодежь из социальных низов будет детонатором внутреннего насилия?

- Да, у нас на глазах закрываются последние каналы вертикальной социальной мобильности, то есть возможности для молодых подняться по социальной лестнице за счет своих талантов. Нас ждет новая реформа образования. Ее идеологи - Пинский, Адамский, Кузьминов из Высшей школы экономики - собираются насадить в стране качественное элитарное образование для детей богатых и власть имущих и некачественное "образование для всех остальных". Это точная копия дореволюционного закона о "кухаркиных детях", воспитавшего поколения революционеров.

- Какие меры могут снизить тенденцию роста насилия в обществе?

- Отказ от экстремистских монетаристских "неолиберальных" установок в экономике и переориентация на кейнсианскую модель "социального государства". Однако аппетиты богатых, их у нас около 5 процентов, никто и никак не собирается ограничивать. Социального насилия нет там, где считаются с интересами меньшинств и не допускают большого разброса в доходах разных групп населения. Если децильный коэффициент (разница в доходах между 10 процентами самых богатых и 10 процентами самых бедных) больше семи - это чревато социальным взрывом. Какая разница у нас в стране - неизвестно: нельзя подсчитать эту разницу, поскольку нет 10 процентов самых богатых, их только 5. Встречающиеся в литературе цифры поэтому некорректны и приукрашивают положение вещей. Но даже эти цифры - от 112 до 145 - чудовищны: такой разрыв известен только странам "третьего мира" с диктаторскими режимами или фиксировался накануне революций или гражданских войн.