WWW.ANARH.RU

Терроризм без границ         Безусловно, РАФ, Красные бригады и другие террористические левые организации являются для нас героическими фигурами, однако из этого неправильно делать вывод о том, что все левые - и я, в частности, - поддерживают терроризм. На мой взгляд, террористический акт - это скорее жест отчаяния, чем способ позитивно повлиять на наличную политическую ситуацию. Конечно, если ко мне за помощью обращаются люди, связанные с этой практикой, я считаю, что помощь им оказать просто необходимо. В свое время, когда ко мне пришло заявление о взрыве одного памятника, я сделал по этому поводу довольно сочувственный комментарий и распространил по интернету. Но всё это совсем не значит, что я позитивно отношусь к подобного рода действиям.         Сейчас я хотел бы подробно проанализировать, что такое терроризм, и почему я отношусь к нему негативно. Для начала уместно было бы привести пример, который поможет создать правильное ощущение проблемы. Я имею в виду выступление рок-группы, которую делают Максим, Павел, Петр и Валера. На последнем концерте, когда исполнялся "Рэп про Путина", Валера выскочил в зрительный зал и начал по нему бегать, вовлекая зрителей в свое беснование, но когда к нему подошел милиционер - сразу же залез обратно на сцену. Здесь важны одновременно два момента: первое - то что милиционер счел действия Валеры неуместными и подошел к нему, и второе - что Валера сразу подчинился его требованиям, как будто заранее знал об этой неуместности. Я не настаиваю на данной интерпретации этого случая, но хотел бы заострить внимание на одной проблеме, которая встает постоянно и повсюду (в частности, с порно-фотографиями, которые вы собираетесь делать). Это проблема перехода границ.         Я был на нескольких ваших концертах, и у меня всегда возникало чувство неудобства в тех песнях, которые исполнял Валера. Все равно что сидишь в каком-нибудь обществе и вдруг громко пернул - на тебя все посмотрели - и ощущаешь себя не в своей тарелке. Это негативное ощущение неудобства, на мой взгляд, можно изменить. Ведь оно возникает отнюдь не от того, что Валера делает что-то неприемлемое в контексте того рок-клуба, где вы выступали ("Ю-Ту"). Валера всего лишь прыгает по сцене и выпрыгивает в зал: многие рок-группы делают то же самое, абсолютно не провоцируя чувства неудобства, - однако Валера делает это неестественно. Демонстрируемая им активность идет не от его гиперэнергичности, а от желания преодолеть границы, которые он лично в данный момент ощущает. И когда он, ощущая эти границы, начинает их специально переходить, - этот переход накладывает отпечаток на все его действия. Границы пишутся на теле, ты переходишь границу - и она как шрам выступает на твоем лице. Ощущение неудобства возникает именно в тот момент, когда человек начинает волевым усилием преодолевать границу, чувствуя её и демонстрируя окружающим.         Прежде всего, я настаиваю, что если человек ощущает некоторую границу, то перейти ее уже невозможно. Ибо переход этой границы, которую он чувствует, приводит лишь к ее конституированию от обратного. Более того, такой переход является для человека жутчайшим потрясением, которое вводит ему в мозг эту границу практически на всю жизнь. То есть если человек не готов что-то делать, не нужно его ни в коем случае заставлять. Ведь таким образом он лишь получает синдром этой границы, ибо не получит от ее преодоления никакого удовольствия. Яркий тому пример - Бренер. Я присутствовал на большинстве его выступлений, и чувство неудобства преследовало меня постоянно. На его перформансах всегда ощущаешь, с каким трудом они ему даются. Я не видел ни одной его акции, которая вызывала бы чувство легкости, воспарения. Помню, что когда мы разговаривали о тексте "Рэпа про Путина" и демонстрации его портрета на концерте, вы спрашивали меня, чем это вам может грозить? Я тогда говорил о необходимости преодоления этих границ: ведь если не совершать подобных трансгрессий, то мы так и останемся в неудовлетворяющей нас конфигурации социального пространства, даже не проверив, правильны ли наши представления о нем. Но сейчас я понимаю, что тогда был не совсем прав, потому что в такой ситуации как раз и возникает насильственное преодоление границ. В тот момент, когда вы задумались о том, можно ли петь этот текст и что вам за это будет - все! - граница уже есть, и преодолеть ее волевым усилием невозможно.         Я отнюдь не говорю, что мы должны быть законопослушными и не нарушать никаких контекстов. Я говорю всего лишь о том, что нарушение границы должно производиться только теми людьми, которые этой границы не чувствуют. К примеру, во время недавней акции, когда вы забрались на трибуну Мавзолея, границу больше всех ощущал Павел. Это было видно по тому месту, которое он занимал на трибуне мавзолея, по его лицу, которое было чудовищно напряжено. А вот Макс, например, границы этой не чувствовал. По крайней мере, насколько я мог заметить. Макс действовал абсолютно артистически - махал рукой, улыбался и имел внешний вид такого, как говорится, божественного идиота. "А разве это нельзя?", - было написано на эго лице. Собственно то же самое, только в более закрученном варианте, было на Баррикаде, хотя естественно, поскольку в ней принимало участие множество людей, ее трудно оценить однозначно. Но ощущение легкости и веселого безумия тогда явно присутствовало.         Если бы все, кто делал эти акции испугались, то акции не получились бы такими легкими и артистичыми. Артистический жест возникает именно в тот момент, когда исполняющий его человек не переходит границы, а как бы не знает об их существовании. То есть нарушает их именно в силу своего незнания. Хороший пример такого артистического поведения - Чиччелина. Я часто задавался вопросом, почему она так популярна? Ведь она не суперкрасавица и не извращенка. Никаких составляющих, которые бы работали на ее популярность, как бы не существует. Немного поинтересовавшись этой проблемой, прочитав несколько ее интервью, а так же текстов о ней, я вытащил такое частое о ней высказывание, что она абсолютно естественна. Например во время своих стриптизов она часто садится мужчинам на колени о обоссывается, и все от этого торчат. Или когда она была избрана в парламент, то вместо депутатского удостоверения на в ходе снимала блузку и показывала сиськи. Многие наблюдатели и критики говорили о том, что Чиччелина тоже является как бы божественным идиотом. Она не чувствует границ, не знает, что они существуют, и именно благодаря этому незнанию действует очень артистично.         Во время акции "Баррикада", кстати, был принципиальный момент, когда из переулка Грановского баррикаду переносили на Большую Никитскую. В тот момент многие почувствовали, что была какая-то граница, и вдруг её не стало. Помню, что когда на Никитскую выбежал первый человек, держа в руках строительное заграждение, я ощутил чудовищный прилив сил. Неожиданно я понял, что это все возможно, что мы можем ее построить прямо поперек дороги, где ездят автомобили. Возникла потрясающая эйфория: неожиданно стало ясно, что границы вообще не существовало никогда. Можно подумать о механизме этого исчезновения. Для начала, что такое баррикады, сделанные на большой Никитской и в переулке Грановского? Это две принципиально разных баррикады. Что изменилось, когда граница большой Никитской была перейдена, и почему баррикада на большой Никитской дала всплеск божественного идиотизма? Я думаю, что перенос из одного пространства в другое был настольно интенсивен и тотален, что создал свои собственные законы. Когда мы выстраивали баррикаду на Грановского, мы действовали в границах разрешенного обществом - баррикада на Грановского никого не интересовала: там не ездят машины и т. д. Но когда мы пересекли границу Никитской - границу установленного законом, мы смогли создать такой интенсивный, тотальный контекст, что сформировали некий свой закон на этих тридцати метрах. Совершенный жест был настолько мощен, что создал свой закон.         Безусловно, что существующие в голове границы преодолевать необходимо, так как они сужают нашу область артистического высказывания. Если у тебя есть границы, ты уже не можешь быть универсальным артистом. Но как преодолевать эти границы? Мне представляется, что преодоление этих внутренних границ - очень медленное и последовательное усилие: чтение книг, общение с разными людьми и т. д. Например тот факт, что мы друг с другом общаемся и что у каждого из нас разный потенциал этих зон свободы, позволяет нам видеть эти наши разные потенциалы, а это уже шаг в сторону того, чтобы искать способ увеличения этого потенциала. Если помните, у нас был первый неудачный опыт с Мавзолеем, когда мы все собрались, а менты перекрыли проход на Красную площадь. Мне Макс тогда рассказывал, что очень нервничал и не хотел лезть на трибуну. "Даже хорошо, что ничего не получилось", - говорил он. А спустя год он уже не боялся, за этот год существовавшая граница исчезла, и действительно хорошо, что он тогда не полез.         Первое действие, которое необходимо в данном случае таки произвести - это действие осознания наличных границ, потому что не зная, что они у тебя есть, ты не можешь от них каким-либо образом избавиться. Это парадоксально звучит: я говорил о том, что знание границ уже говорит о невозможности их преодоления, но если ты о них не знаешь, это не значит, что у тебя их нет. То есть первый шаг - это осознание своих возможностей, а уже зная эти возможности, можно придумывать методики их расширения, выхода за пределы своей настоящей конфигурации. Здесь очень важен момент не прорыва, не перепрыгивания, а именно ухода, то есть нужно давать им проскальзывать, чтобы они стекали, уходили сами. Не ты от них, а они сами от тебя должны уходить. Это, конечно, всего лишь метафора, но она мне представляется очень важной. И может быть, каждый сам для себя сможет воплотить ее в конкретные действия. Здесь можно еще раз обратиться к метафоре Делеза о том, что необходимо протолкнуть тромб, чтобы кровь протекла сама.         Возвращаясь к проблеме терроризма: взрывам мостов, памятников, убийствам людей и т.п. - мы можем, по крайней мере, подозревать, что люди, которые занимаются терроризмом, эти границы непосредственным образом ощущают. Более того, если ты не обладаешь знанием этих границ, тебя сразу вычислят. Только профессионал, чувствующий границы и знающий как их нарушать, может заниматься терроризмом. Я хочу сказать, что он приводит всего лишь к дополнительному конституированию некоторого синдрома социального тела, который выражается в ужесточении действий карательных органов и лишний раз оправдывает их существование. Этим синдромом питается огромная государственная структура. Терроризм - это насильственный переход через границы, благодаря которому они лишь ярче прочерчиваются.         Текст составлен по материалам семинара Анатолия Осмоловского Павлом Микитенко. Анатолий Осмоловский