Для того, чтобы у читателей www.anarh.ru сложилось собственное представление о том, что за фрукт такой Стюарт Хоум, для начала печатаем одну главу из его "Минета", дальше посмотрим по вашей реакции.
СТЮАРТ ХОУМ
тринадцатая глава из романа "Минет"
Лиз Джоунс откинула простыню и разбудила Брайана Бедфорда, подарив ему еще один минет. Вертухай почувствовал, как любовный сок забурлил у него в промежности и через несколько секунд жидкая генетика выплеснулась в рот Лиз. После этого Джоунс поцеловала Байфорда по-французски. На губах Лиз вертухай почувствовал вкус своей собственной спермы.
- О, бэби, - проквакал Байфорд, - мне так с тобой хорошо. Вот это то, что называется по-настоящему проснуться!
- Не могла ничего с собой поделать, когда увидела твой утренний сухостой, - промычала Джоунс. - Твой член терся о мою задницу, и мне ничего не оставалось, как поймать его губами.
- У меня спонтанной эрекции уже много лет не было, - признался Брайан, - оральные услуги, которые ты мне предоставляешь, вероятно, оживляют мои сексуальные инстинкты. Я уже потерял счет тому, сколько раз ты у меня отсосала, но у нас в запасе осталась еще и пизда и она-то мне на самом деле и нужна!
- Я же тебе уже говорила, дорогой, - флиртовала Лиз, - у меня молочница, поэтому тебе придется несколько дней подождать до тех пор она не закончится.
- О'кей, куколка, о'кей! - Байфорд так хотел доказать, что он все еще полон мужской силы. - Только не сдерживай меня без нужды долго, - я так давно пизду не имел!
- Послушай, - сказала Лиз в попытке изменить тему, - ты помнишь, я говорила тебе, что работаю журналисткой?
- Да, - подтвердил Брайан.
- Ты помнишь, что обмолвился о том, что Быстрый Ник Катер находится в брикстонской каталажке?
- Эй, эй, эй, - запротестовал Байфорд, - вот это должно быть секретом, не болтай об этом своим друзьям по работе!
- Я не сумасшедшая, чтобы это сделать, - ответила Лиз. - Самого большого шанса всей моей карьеры я не упущу.
- Мне все это не нравится! - У Брайана был вид, словно он вот-вот расплачется.
- Да ладно, не будь ты таким депресанто! - у Лиз хорошо получалось изображать из себя страстную. - Тебе только надо провести меня в тюрьму, чтобы я могла получить эксклюзивное интервью с Картером. Тогда мы сможем пакетом продать историю какой-нибудь из общенациональных газет.
- А ну, сука, подожди! - по звуку казалось, что у Байфорда в горле застряла кость. - Ты просишь, чтобы я рисковал работой. Начальник уволит меня, если узнает, что я провел в тюрьму журналиста.
- Ну и что? - Лиз знала, что у нее есть главный козырь. - Если мы это провернем, то тебе уже не понадобится твоя мудацкая работа. Мы здесь говорим о цифрах длиной с телефонный номер, у тебя будет больше чем достаточно для того, чтобы уйти на пенсию.
- Правда? - все мелкое воображение, которое было у вертухая, понеслось вскачь.
- Все просто, - с огромным убеждением произнесла Лиз, - все, что тебе надо сделать это посадить меня в камеру с Картером всего на несколько часов и обеспечить, чтобы нас никто не беспокоил. Потом я делаю из истории сериал, который получает та газета, которая больше платит. А после этого мы можем еще срубить бабок на том, что превратим интервью в книгу!
- Почему ты уверена, что Картер станет с тобой говорить? - настаивал Брайан.
- Послушай, - Лиз знала, как получить нужный ей ответ, - всем приятно увидеть свое имя в газетах, особенно анархистской сволочи! В любом случае, перед тем как встретиться, мы его задобрим немного. Я дам тебе наркотиков, чтобы ты ему передал от друга, который, как ты скажешь, надеется его навестить. И ты сам будь с ним поласковее, скажи клоуну, что ты на его стороне!
- Да! - усмехнулся Байфорд. - Мы держим пиздюка в одиночке, и он будет благодарен кому угодно, кто протянет ему руку помощи. Я пиздюка уболтаю, спрошу, чего ему надо, и может даже разрешу ему поболтать с другими заключенными!
- Вот это уже лучше! - ворковала Джоунс, поглаживая вертухая по голове. - Мы будем богатыми! Дай мне пару недель, и мы с тобой будем валяться в грязных бабках!
На самом деле Лиз думала о том, как она будет рада избавиться от лежащего рядом с ней зануды. Байфорд был ей омерзителен, у него начисто отсутствовало ощущение духовных ценностей, которые сделали его расу великим. Единственное, что интересовало этого тюремщика, были деньги и секс, в таком именно порядке! Джоунс очень внимательно следила за своими менструальными циклами и знала, что если она заставит Картера трахнуть ее в ближайшие два дня, то она без сомнения забеременеет. Сионистским конспираторам, может, и удалось уничтожить Белое Семя Христово, но идеи организации будут жить через Лиз Джоунс и ее будущее потомство!
Несмотря на сильное недосыпание, инспектор Ньюман был в прекрасном расположении духа. Не только Быстрый Ник Картер был заперт в безопасности Брикстонской тюрьмы, но благодаря данной Питером Джеймсом информации, он арестовал всех до последнего из членов банды, ответственной за нападение на кройдонский комплекс Индустриальной Лиги. Здесь допрос был легким, потому что каждый боевик Национал-Социалистической Партии Новых Лейбористов в надежде получить более легкое наказание был готов заложить своих товарищей.
- Мартин, ты меня расстроил, - совершенно сознательно полицейский предавал анафеме своего бывшего друга. - Будучи марксистом, ты давал полиции много полезной информации, так почему же ты все испортил, став нацистом и прибегнув к тактике террора?
- Я никогда не был ни нацистом, ни марксистом, - настаивал Смит. - Я только хотел исполнить свой долг перед Королевой и Страной, потому я и инфильтрировал эти экстремистские, угрожающие самой основе демократического общества, группы. Террор Национал-Социалистической Партии Новых Лейбористов был идеей Дэйва Брауна, а я просто пошел вместе с ними в кройдонское задание в надежде спасти нескольким людям жизнь. К сожалению, ситуация совершенно вышла из-под контроля, и я был не в состоянии остановить убийственное поведение нацистских маньяков, чью террористическую тактику я и пытался разоблачить!
- Но, Мартин, - Ньюман наслаждался этой беседой, - ты же организовал Национал-Социалистическую Партию Новых Лейбористов! И у меня есть подписанные каждым бывшим членом заявления, в которых говорится о том, что ты и Дэйв Браун были мясниками кройдонского убийства.
- Это неправда! - выпалил Смит. - Я бы никогда не соврал...
Предложение было прервано, потому что кулак инспектора с вызывающим тошноту звуком ударил в рот подозреваемого. Через мгновение Ньюман пнул своего бывшего друга по яйцам. Мартин пытался согнуться пополам, но он был крепко привязан к креслу. Потом полицейский надел на правую руку кастет и неоднократно бил Смита в живот.
- Господи Блядский И. Христос! - богохульствовал инспектор, - пизда ты, блядь, негодная, я тебя насквозь вижу! Не пытайся меня наебать! Немедленно подписывай признание, иначе я тебя голыми руками разорву!
Боявшийся за свою жизнь Мартин чувствовал, что у него нет другого выбора, как поставить подпись на листке бумаги который ему подсунули под нос. Смит не был Быстрым Ником Картером и, несмотря на годы политического активизма, ему не доставало силы характера, чтобы противостоять тактике запугивания Ньюмана. Полностью удовлетворенный своей способностью достигать быстрых результатов, инспектор приказал отнести Мартина назад в камеру и для получения дальнейших показаний привести в комнату для допросов Дэйва Брауна. В это время Ньюман побежал в полицейскую столовую, чтобы быстро пропустить чашку. Когда инспектор вернулся, он застал бывшего эксперта безопасности Индустриальной Лиги привязанным к креслу и с кровью льющейся изо рта.
- Мои люди с тобой плохо обращались? - спросил полицейский.
- Да! - ныл Дэйв. - Они меня избили и сказали, что я убийца, которого следует палками забить до смерти. Это нечестно, я никого не убивал. Национал-Социалистическая Партия Новых Лейбористов сказала мне, что они выкрали мою сестру и заявили, что убьют ее, если я не проведу их в кройдонский комплекс Индустриальной Лиги. Откуда мне было знать, что они кого-нибудь убьют? Как только убийство началось, я уже ничего не мог поделать, потому что у меня руки были связаны, и на протяжении всей этой страшной пытки на меня был направлен пистолет!
- Знаешь что? - сказал Ньюман и приблизил свое лицо к лику Брауна. - Ты все врешь, и я собираюсь поблагодарить людей, которые тебя избили, за хорошую работу!
Бывший эксперт по безопасности Индустриальной Лиги обоссался. Ньюман смотрел на промежность подозреваемого и его лицо превращалось в маску отвращения, по мере того как пятно мочи темно выступало на штанах заключенного. Полицейский повернулся и поднял оставленную кем-то на полу банку с бензином. Он открыл крышку и облил Брауна этой легко воспламеняющемся жидкостью. Потом Ньюман сделал шаг назад и зажег сигарету.
- О'кей, - загремел инспектор, - или ты немедленно признаешься или я в тебя бычок кину.
- Я все сделаю, - заныл подозреваемый. - Все! Пожалуйста, не поджигайте меня!
- Береги волосы! - лаконично сказал Ньюман, размахивая в воздухе сигаретой и, приближаясь к Брауну, чтобы еще сильнее психологически надавить на распустившего сопли труса.
К сожалению, инспектор передавил, и чуть-чуть сигаретного пепла упало на пропитанную бензином одежду подозреваемого. Ньюман отскочил назад, отделавшись только обгоревшими бровями.
- Я просто не верю, что все это со мной происходит! - прозвучала надгробная песня Брауна в тот момент, когда его охватило пламя.
- Крайне прискорбный инцидент, - размышлял инспектор, наблюдая, как затухают милые, оранжевые язычки пламени и кусочки обгоревшего трупа подозреваемого хлопьями опадают на пол. - Ничего подобно не произошло, если бы я не был такой невыспавшийся.
Ньюман решил пойти и составить рапорт. Как только он хорошо отдохнет, он разберется со всеми неясными вопросами этого расследования. А потом он направится в Брикстон и еще раз отпинает Быстрого Никак Картера.
Быстрый Ник Картер ждал, когда же кислота начнет действовать. Фортуна, кажется, стала к нему более благосклонна - наркотики ему дал мудофил по имени Брайан Байфорд. Он так же предложил ему пообщаться с ютовским республиканцем, который, как и Ник, сидел в одиночке. Мудофил сообщил Картеру, что обычные заключенные не любили педофилов, серийных убийц или террористов и убивали таких людей, если им давалось хотя бы полшанса. По этой причине количество заключенных, с которыми он мог общаться, было очень ограничено.
Быстрый Ник Картер отклонил предложение встретиться с сепаратистом из Кента, объяснив Байфорду, что Ютовская Республиканская Армия - это шайка паразитирующих на рабочем классе гангстеров. Как только Картера вставило, у него тут же прошли мысли о сектантских подонках, которые уродуют жизни мужчин и женщин. Абсолютно очевидно, что подпитаное кислотой сознание Ника, было озабочено в основном любыми перспективами выхода на свободу. Глядя на внутреннюю стену камеры, Картер наблюдал, как кирпичи вспыхнули. Через несколько секунд пламя потухло, но горело достаточно интенсивно, чтобы оставить дыру, через которую можно пролезть. Вылезая из камеры Ник увидел, как по небу пролетели две огненные стрелы. Через несколько мгновений на севере появилась звезда, на которой были отчетливо видны распятые на крестах фигуры монархов, поэтов, президентов и массы реакционных идеологов.
Картер спустился с Брикстон Хилл и в залез в золотую колесницу. Он мчался по грязным улицам южного Лондона, давя полицейских и следящих за движением служащих. Он мчался все дальше и дальше через Темзу в Вестминстер. Раньше Картер мечтал о том, чтобы сжечь здание Парламента, и все другие примеры монументальной архитектуры, находящиеся в радиусе тридцати миль от Сохо. Теперь он понял, что эти здания, которые правящий класс хотел сделать символами своего богатства и власти, служили напоминанием буржуазии и пролетариату о том, как повседневная жизнь отстает от того, что возможно. Вместо того, чтобы как в курятнике тесниться внутри бесконечных сплющенных викторианских домов, лондонские банды должны жить в многочисленных дворцах и особняках столицы. Каждый человек должен жить в помещении настолько прекрасном, чтобы возбудить зависть современных королевских семей!
Золотая колесница унеслась в небо. Быстрый Ник смотрел сверху на город и наблюдал, как рабочий класс вываливает из многоквартирных домов и зданий с террасами, чтобы захватить в свое владение церкви и соборы. Молния из кончиков пальцев Ника ударила в ряд кенсингтонских пролетарских хибар, известных в народе под названием "двушка снизу - двушка сверху", - и они загорелись синим пламенем. В течение нескольких минут Ник превратил сплющенные дома между Ист Хэм и Экшон в дымящиеся руины. Улицы, на которых когда-то жили рабочие, превратились в реки огня и викторианское убожество, которое отравляло небесный город с середины девятнадцатого века, превратилось в почти стершееся в памяти событие.
В галлюцинациях Ника не было ничего оккультного, они явились совершенно предсказуемыми результатами кислотного трипа, и в этот же самый момент другой член Союза Нигилистов был занят делом, которое демонстрировало практические результаты подобного умственного процесса, когда это дело может проходить без оков тюремной системы. На автобусе Сортирный Рулон Бэйтс доехал до Боу Флайоувер и потом совершил небольшую прогулку до того места, которое раньше было фабрикой Брайанта и Мэй, где в 1888 году и произошла известная забастовка девушек со спичечной фабрики. После этого здание переименовали в Квартал Боу и превратили в дом с квартирами для яппи - молодых и богатых специалистов.
Бэйтс засунул краденую кредитку между косяком и Ейловским замком, после чего вошел в роскошные апартаменты какого-то ублюдка. Уходя утром на работу, владелец забыл закрыть врезной замок, чем сильно облегчил жизнь Сортирному Рулону, которому не пришлось разбивать стекло и потом через него пролезать! Нигилист вынул из кармана нож-бабочку и быстро принялся за работу - он начал резать толстый ковер, в котором тонули его ноги. Бэйтс был методичен и эффективен и быстро изрезал эту мягкую игрушку на мелкие куски.
В гостиной Сортирный Рулон разбил мраморный камин, порезал состоящий из трех частей кожаный диван и нанес непоправимый ущерб нескольким оригинальным произведениям искусства. Бэйтса не волновали живопись или скульптура, народный промысел стал анахронизмом в век видео магнитофонов и виртуальной реальности! Союз Нигилистов боролся за мир нарастающего экстаза, поэтому Сортирный Рулон и чувствовал необходимость разнести эту уютную квартирку. Нормальные бытовые условия необходимо было поднять до уровня гораздо выше того, которым наслаждались богатые в этом мрачном районе, и до того, как это произойдет, квартиры яппи являлись правомерной мишенью, на которой пролетарии могли отводить чувство своей классовой ярости.
Бэйтс вынул из кармана пальто балкончик краски и на стене написал: ЗАБАСТОВКА СПИЧЕЧНЫХ ДЕВУШЕК С НАМИ! Через секунду над уничтоженным им камином он написал: КРИШНАМУРТИ ЖИВ. Сортирный Рулон был настоящим шутником, в жизни не было ничего, чтобы он уважал - даже историю рабочего движения, поэтому он был только счастлив посмеяться над карьерой оккультной шарлатанки Ани Безант которая, сыграв ведущую роль в забастовке девушек со спичечной фабрики, стала потом главой Общества Теософов. Безант была человеком, следовавшим за прихотями моды, что опять же типично для высшего класса. На протяжении своей длиной жизни она верила в такие разнообразные доктрины как христианское бичевание, воинствующий атеизм, социализм, спиритуализм и независимость Индии. В то время как леваки из среднего класса свято чтили память Безант, Шоу, Веббса и им подобных, Бэйтс не чувствовал ничего, кроме отвращения к этим пиздюкам. Девушки со спичечной фабрики - вот они, как он понимал, они что-то значили. А их роскошная благожелательница, инстинктивно въезжал закаленный уличными боями пролетарий, и гроша ломанного не стоила.
Сортирный Рулон вырезал на дубовом столе буквы КЯР - Компания за Ядерное Разоружение, после чего разбил стекло аквариума. Вода каскадом хлынула из резервуара и разлилась по ковру. Редкие тропические рыбы ловили ртом воздух. Бэйтс ухмыльнулся - их хозяин будет очень расстроен, когда вернется домой. Так как нигилист не мог придумать другой акт вандализма, который бы побил этот последний, то он решил свалить. Будет еще много возможностей порушить дома и машины яппи!
Майк Армилус решил, что настал момент разорвать секретный пакт со Стивом Драммондом и группой Классовая Справедливость. Средства массовой информации и большинство левых были не в состоянии отличить его метод революционной борьбы от того, который практиковался собравшимися вокруг Драммонда подхалимами и слабаками. Было необходимо что-то решительно предпринять, потому что продавцов газеты Союза Нигилистов оскорбляли на улицах Лондона идиоты, находившиеся под неправильным впечатлением того, что эти продавцы были частью команды Классовой Справедливости, которую в ночной драке отлупили Мат Дрэдд и Брикстонские Сепаратисты. Конечно, каждый высказывающий такие взгляды получал показательное избиение, но все же было необходимо сделать что-то большее, дабы нигилисты опять обрели репутацию опасных, пробивающихся к победе даже в самых невыгодных для них обстоятельствах, сумасшедших.
Глупость Стива Драммонда привела к тому, что его людей замочили националистические подонки. Армилус не собирался повторять ошибки вождя анархистов. Поэтому он направился в Брикстон и принялся раздавать размноженную на ксероксе листовку всем черным братьям по разуму, которые ее брали. Флаерс раскрывал связи черных сепаратистов и Партии Насилия Найджела Дэви. Он так же рассказывал о деталях плана черных и белых реакционеров провести в течение двадцати четырех часов совместное собрание в штаб-квартире Сепаратистов на Рэйлтон Роуд. Это давало Майку прекрасную возможность собрать многонациональную военную силу, которая будет в состоянии нанести смертельный удар националистам и их изуверской идеологии. Для того, чтобы это сделать, ему надо было иметь черных братьев по разуму на своей стороне или, по крайней мере, нейтрализовать их, потому что если местное население неправильно поймет ситуацию и встанет на защиту националистической реакции, то силы прогресса не сумеют восторжествовать над политическим мракобесием.
- Эй, парень, - сказал только то прочитавший флаерс черный собрат по разуму и протянул свою руку, - это штука - полный динамит и многих в Брикстоне сильно заебали фокусы этих так называемых Черных Сепаратистов.
- Мы завтра вечером с этими подлецами разберемся, - ухмыльнулся Армилус и пожал руку своего нового знакомого.
- Правильно, - вставил черный брат, - настало время убить фашистского зверя!
- Рад, что ты согласен, - восторгался Майк, - а что из того, что я говорю тебе не нравится?
- Все то, что ты говоришь, отлично, - подтвердил черный брат. - Единственная критика состоит в том, что ты много чего не сказал. Например, почему бы тебе не показать националистического монстра таким, какой он есть? Все здесь знают, что так называемые сепаратисты используют политику для идеологического прикрытия своей криминальной деятельности. Мат Дрэдд - гангстер, у которого схвачены все мелкие дилеры. Его капюшоны разбили коленные чашечки моему брату за то, что он продал мелкую партию травы без их ведома.
- Ты прав, - признался Армилус, - я должен был добавить, что фашизм это всего лишь более жестокий способ капиталистического рэкета. Я торопился с листовкой, и если бы я над ней дольше поработал, то обязательно что-нибудь получше придумал.
- По крайней мере, ты активно выступаешь против реакционеров и гангстеров, - черный брат был щедр на похвалу. - Я думаю, что твоего флаерса достаточно, чтобы мобилизовать людей против националистической опасности. А изучение этого зверя в деталях может подождать до того момента, как эту гадость беспощадно уничтожат.
Это был первый из многих подобных разговоров Майка за этот день. К тому времени как он покинул Брикстон, Армилус был уверен в своей способности уничтожить националистическое учение.
Джордж Сандерс знал, что Классовая Справедливость находилась в ситуации "потонем или выплывем", и что Стив Драммонд надеялся на поступление налички, с помощью которой они воссоздадут организацию после разгрома в Брикстоне. Следуя в фарватере своего первого успеха с ограблением банка, он решил провести еще один в зажиточном районе Ислингтон. На этот раз мусорным пакетом был затянута внутренность ночного сейфа на Аппер Стрит. Возвратившись через несколько часов и вынув мешок, Джордж был обрадован его тяжестью. Он думал о том, что, по меньшей мере, двенадцать владельцев магазинов положили в ночной сейф свою дневную выручку, как вдруг рука схватила его за плечо.
- Ах, ты, блядский чайный листок, сейчас я проведу тебя до лавки полицейских!
Джордж чуть не описался, но через секунду собрался и попытался убежать. Незнакомец продолжал его крепко держать. Сандерс извернулся в его сторону с намерением чувака нокаутировать. Но когда он оценил размеры парня, который на двадцать сантиметров возвышался над тощим анархистом и кроме того имел телосложение кирпичного сортира, Сандерс передумал. Нет смысла начинать драку, которую нельзя выиграть!
- Слушай, приятель, - Сандерс пытался быть дипломатичным, - будь разумным, я уверен, что мы можем прийти к взаимовыгодному соглашению. В этом мешке, наверное, не меньше десяти штук и я с большим удовольствием дам тебе половину.
- Иди ты на хуй! - у незнакомца был вид, словно он собирается навалять своему собеседнику. - Если здесь так много ебанных денег, то я беру их себе все. На хуй полицию. Но перед тем как я тебя отпущу, ты мне скажешь, как ты открываешь сейф.
- Легко, - ответил Джордж, - у меня отмычки.
Человек-гора выхватил анархистский мешок добычи и его ключи. Он уже собирался уйти, как Сандерс схватил его за руку.
- Отпусти меня, хуй собачий! - заревел незнакомец.
- Не будь ты такой пиздой, - умолял Джордж. - Ты забрал все, что у меня есть, поэтому дай мне десятку, чтобы я мог утешиться парой пива!
- Я парень сговорчивый, - признался человек-гора, - и так как я только что от тебя получил подарок, я научу тебя разводке, которую я проделывал уже несколько лет.
Незнакомец вынул из кармана пальто целую пачку лотерейных билетов и передал их Сандерсу, который незамедлительно бросил их на тротуар.
- Они мне, блядь, на хуй не нужны! - ругался Джордж. - Дай мне на хуй денег!
- Вот что ты делаешь, - терпеливо объяснил незнакомец. - Ты ходишь по пабам и говоришь, что продаешь лотерейные билеты для бездомных детей. Продавай билет за фунт и клади деньги в карман. Ты можешь заработать пару сотен за ночь. Никто никогда не пытается тебя проверить. Все очень просто.
И с этими словами человек-гора исчез. Сандерс поднял пачку лотерейных билетов, перешел улицу и зашел в паб. Через пять минут он вышел наружу с тридцатью фунтами в кармане. Незнакомец был прав, это были легкие деньги. Джордж решил, что у него на самом деле нет мужества для банковских дел. В будущем он будет придерживаться простых разводок, как, например, с лотерейными билетами. Сандерс все еще собирал наличку для Классовой Справедливости, и эти суммы будут, может, и меньше, но и шанс быть пойманным был тоже не таким уж большим. Даже если Джорджа поймают, то его ждет только предупреждение или несколько часов принудительных коммунальных работ, ничего страшного. Если бы он занимался банками, ему бы пришлось постоянно оглядываться через плечо и волноваться по поводу того, что какой-нибудь судья даст ему от двух до пяти лет!
Стив Драммонд чувствовал, что его угнетает тяжесть серьезной депрессии. Корабль движения Классовой Справедливости сел на камни катастрофы. После неудачной атаки на Брикстонских Черных Сепаратистов Драммонд потерял всех своих членов за единственным исключением Джорджа Сандерса. Еще хуже дело обстояло с последним номером газеты с передовицей, восхваляющий пролетариев, которые напали на кройдонский комплекс Индустриальной Лиги. Благодаря воспеванию этого, как все средства массовой информации говорили, примера успешной работой полиции, было широко известно, что это безобразие было на самом деле работой нацистских активистов. Несколько тысяч экземпляров последней Классовой Справедливости было уже продано и Стиву нелегко было вынуть все остающиеся из различных коммерческих сетей дистрибуции. Драммонд допустил несколько крупных политических просчетов в то время, когда на его организацию нашло затмение Союза Нигилистов, и лидер анархистов мог только гадать на тему, переживет ли Классовая Справедливость этот кризис.
Кроме всех этих политических забот, Стив был расстроен своей неспособностью найти телку, которая бы обеспечивала его регулярными дозами генетического экстаза. Его связь с Патрицией Гуд была полным кошмаром. Провести столько времени, ухаживая за католической сукой и ничего в конце не получить, - все это в высшей степени его смущало. Драммонд размышлял о том, не позвонить ли ему Патриции и не предложить сойтись по новой, если только она даст ему хорошенько ее трахнуть. Поиграв с этой идеей несколько часов, Стив решил, что будет лучше подождать, пока старушка сама к нему не приползет. Это поставит его в более выгодное положение для диктата условий, на которых можно их связь возобновить!
Так случилось, что Драммонду не пришлось долго ждать того, как Патриция снова войдет в его жизнь. Генералиссимус Классовой Справедливости только приступил к стряпанью мощного текста для следующего номера газеты, а Гуд уже двигалась в сторону Строук Невингтона. Католичка не знала, где же ей найти свет своей жизни, но, попробовав "Теннерс" и Амхерст Роуд, настигла Стива на квартире Сандерса.
- Откуда ты узнала, как меня найти? - рявкнул Драммонд, после того как открыл на срочный стук Гуд в дверь.
- Метод исключения, - ответила Патриция, - стандартный метод работы, используемый в исследовательской журналистике. А теперь впусти меня внутрь, мне надо с тобой поговорить.
- О'кей, - согласился Стив.
Драммонд и Гуд молча прошли на кухню. Стив поставил чайник. Патриция искала слова для выражения того, что ее переполняло. После того, что показалось вечностью, Драммонд заговорил первым.
- Приятно тебя видеть, но зачем ты пришла?
- Я люблю тебя, - промурлыкала Гуд.
- Это легко сказать, - Стив отчаянно хотел получить свой кайф, - но я хочу, чтобы ты это мне доказала. Мне нужны больше, чем платонические отношения. Я хочу, чтобы ты мне дала немного физической любви!
- У меня для тебя конфетка есть, - заворковала Патриция и вынула батончик Марса из сумки.
- Не пытайся изменить тему, - вскипел Драммонд. - Давай упадем в люлю. Джордж экспроприирует фонды для движения, и сказал, что вернется поздно, поэтому нас никто не побеспокоит.
Стив взял католичку за руку и повел в спальню. По-прежнему вцепившись в Марс, Гуд наблюдала, как Драммонд раздевается. Патриция позволила Стиву себя полапать. Ее лицо передернулось, когда он снял с нее трусы, но она ничего не сделала, чтобы эту операцию остановить. Драммонд поцеловал Гуд в рот, одновременно массируя ей левую грудь. Потом Стив сместил центр тяжести, и парочка упала в кровать. Анархист попытался потереть пальцем клитор Патриции.
- Нет! - заорала Гуд. - Нет, нет, нет! Если ты хочешь заниматься со мной любовью, засовывай в меня свою штуку и закончим все это как можно быстрее!
- Я не могу ее засунуть, - объяснял Стив, - до тех пор, пока ты не будешь мокрой. Если ты не хочешь, чтобы я пальцем туда лез, тогда тебе самой придется помассировать свою любовную кнопку.
- О'кей, о'кей! - Патриция отчаянно хотела угодить, но болезненно боялась секса.
- Вот это лучше, - ораторствовал Стив, - продолжай тереть клитор. И как только сок начнет течь по настоящему, засовывай палец в пизду.
- Я не могу! - Гуд была в смятении. - Он грязный! Я лучше Марсом это сделаю. Разверни конфету и дай ее мне.
Анархист сделал, как ему велели, и вскоре Патриция работала мягким шоколадным батончиком у себя в манде. Католичка мягко постанывала, но она не могла полностью расслабиться и поплыть с волной своих желаний. Годы папского подавления взяли свое, и даже Стив с его анархистской идеологией не был в состоянии пробиться к общему знаменателю их генетического наследства!
- Молодец! - одобрял Драммонд. - Теперь вынимай Марс из пизды и дай мне туда воткнуться!
- Нет! - взвизгнула Гуд и отпихнула Стива. - Я не могу! Я просто не могу этого сделать! Почему бы тебе вместо этого конфету не съесть?
Патриция протянула батончик Марса, и Стив его взял. Он был покрыт любовным соком и частично растаял. Драммонд подумал, что даже малейший вкус экстаза был хуже, чем самое жуткое подавление. Он швырнул конфету о стену, потом поднял свою одежду и выскочил из комнаты.
