, знаменующая ту или иную версию интерпретации универсальной онтологической закономерности, широко известной в определенных кругах нашей страны (например, преподавателей марксистско-ленинской философии диалектического и исторического материализма и добросовестных выпускников советских вузов), допустим, в виде формулировки закона единства и борьбы противоположностей.
При этом упускают из виду, что всякая, даже очень унифицированная технологизация (или технологизированная унификация) предполагает вполне глобальную, волевую или спонтанную, социально-функциональную диверсификацию, дифференциацию, иерархизацию глобального социума.
Вспоминается старинное доброе марксистское понятие "общественное разделение труда", которое превращается в новый, нетрадиционный (а традиционный на протяжении тысячелетий сложился спонтанно, отшлифовался, поэтому он более менее равновесен) мировой порядок.
Все знают или в любое время могут узнать из убедительных, почти неопровержимых источников, как, и надолго ли, приживаются социальные новшества. Для этого следует почитать хотя бы Гюстава Лебона (2) или Вильгельма Райха (3), они специально занимались психологией масс в представительных исторических ретро- и перспективах.
Глобализация - это все та же диверсификация, но как бы под разумным, научным началом. Вплоть до того, что уже спокойно видится выбившаяся сама и особенно активно выбивавшая из других в честном и гуманном состязании способностей элита, или аристократия новой глобальной диверсификации, - так называемый "золотой миллиард", а также "умыкание мировых мозгов и талантов" по дешевке (мол, цену определяет рынок, спрос), технологические и производственные базы нового мира, его "сырьевые придатки", etc.
Бороться - то же, пожалуй, что и играть в бисер по одноименному роману Германа Гессе, то есть просто жить ради интереса, хотя бы, что также означает противостоять давлению неблагоприятных механических, физических, химических, биологических, социологических, спиритуалистических факторов. Что бы вы ни сделали, каким бы мизинцем ни пошевелили, - тем самым уже против чего-то выступили, право на нечто заявили.
Борьба - основная реальная, в значительной степени латентная форма бытия не только индивидуумов-людей, но и всех живых, динамических, саморазвивающихся систем, в том числе физических взаимоотношений. Ведь в отдельных случаях бороться приходится не за социальное, так сказать родовое выживание, а буквально за минимальную индивидуальную физическую целостность, в том числе ради этого же родового. Например, иногда ради грядущего торжества над недругами вашего учения, ради того, чтобы победить противника или оппонента завтра, надо не быть унесенным ураганным ветром здесь и сейчас.
Борьба как форма существования динамичных саморазвивающихся систем осуществляется в различных формах и по достаточно предсказуемым законам, правилам: конкуренция, мирное сосуществование, рынок, торговля, демонстрация силы, война - на победу, на поражение противника, на достижение поставленных целей. В древнекитайском (примерно VI век до н.э.) трактате "Искусство ведения войны" Сунь-цзы утверждается, что следует побеждать, не сражаясь: "Главной целью [искусства ведения войны] должно стать подчинение других государств без вступления в военный конфликт - здесь находит свое отражение идеал полной победы", - резюмирует исследователь (4). Цель оправдывает средства. Победителей не судят. Терроризм - один из видов борьбы, экстремальный, поскольку цели и идеи террористов революционны, поставлены - до их победы - вне законов значительной части окружающего их сообщества и особенно дряхлеющего или просто ненавистного государства, нелегитимны. Они будут романтизированы после победы, если таковая состоится, но это не означает. что дозволены. Тем более они будут не дозволены, поскольку своим да нашим с их помощью удалось победить, а другим для чего?
Борьбу не следует путать с враждой. Борьба характеризует взаимоотношение элементов многого друг с другом внутри вполне гармоничного единого, то есть не всегда на почве вражды, скорее всего на почве обыкновенной инаковости - иного места, иного времени бытия данного единого существования в универсуме, пространстве и времени. В отдельных случаях категория вражда и категория любовь представляют собой только субъективные подходы к совершенно одному и тому же явлению. К примеру, любовь к деньгам иногда означает вражду к их обладателям. Пожалуй, самая опасная форма борьбы - доброта, добродетель, доброделание: "Люди часто испытывают настоящее отвращение к своим благодетелям, даже не заслуженное последними, только потому, что всякое благодеяние подчеркивает неравенство, моральное унижение одной из сторон. Благодеяние связывает человеческую свободу, и самая искренняя, но слишком навязчивая, липкая, требующая благодарности любовь может вызватьь в ответ крайности совершенно обратных чувств. Ведь принуждение отравляет всё. Те задачи, которые решены кем-то за нас, вовсе не решены. Счастье. прогресс, навязанные нам, остаются только внешней формой. На удивление всего света они приводят к обратным результатам, рождают волну дикости, иррационального протеста, желание жечь, убивать, извращать и портить всё, даже язык" (5). Фактически и исторически добро, милосердие - это самый коварный по арсеналу, обеспеченному капиталом того или иного масштаба, вид внешней агрессии, направленной на подавление активизации, против активной свободы и воли конкурирующей личности. Зло же в таком случае выступает внешней агрессией, реально стимулирующей активную творческую свободу и волю личности. В ходе антропосоциопроцесса люди должны друг друга эксплуатировать на конвенциональных началах культуры или цивилизации, подавляющих варварские начала, стремление к беспредельной свободе и воли.
Особенными представлениями о борьбе и ее роли в бытии пронизан философский марксизм, в известном смысле по праву претендующий на представительство всеобщих законов природы, общества и мышления. Объединяющей идеей многих, часто жестко противоборствующих направлений марксизма также является борьба, естественно, за абсолютную истину, включая совершенное общественное устройство как ее частный случай, а в программном выражении, в конечном счете, - за реальный социализм с его идеалами юстициарности, т.е. социальной справедливости; за социальный строй, в котором устранены (загнаны ad marginem или ad profundis) причины и виды наиболее ожесточенных форм борьбы. Одна из основных структур философии - онтология во многих течениях марксизма окрашена социально в аспекте универсальном: онтология вообще может быть только онтологией общественного бытия, универсальное, абсолютное бытие заведомо социально, например у Д.Лукача (6).
Теоретически признаваемая необходимость многочисленных видов борьбы в социалистическом обществе (в том числе "борьба за урожай", в том числе борьба с пережитками прошлого в сознании людей, в том числе за приоритеты включая типа "Догнать и перегнать", и даже "Россия - родина слонов", паровозов, телевизоров, вертолетов и компьютеров, и т.п.) должна была сосуществовать с так до конца и неуравновесившимися ни в одном научно-социалистическом социуме идеалами морально-политического единства общества, наконец-то "преодолевшего" социальные антагонизмы и их причины.
Тем не менее, чаще всего в известных формах реализации социалистического общества всякое несанкционированное, нелегитимированное "коллективным бессознательным" "высовывание" индивида рассматривалось как подрыв устоев. При этом, действительно, основной эгрегор (7), генерируемый социалистическим обществом, был вполне жестоким и беспощадным в своей вульгарно-уравнительной юстициарной тенденции со вполне объяснимой и манипулируемой соответствующей установкой: к примеру, от требований "Банду троцкистско-фашистских шпионов к пролетарскому ответу!" до вполне либерального: "Была бы колбаса по 2-20, а Пастернака мы не читали, но решительно осуждаем". Какими бы светлыми, просвещенными и добрыми людьми ни были лидеры социализма, эгрегор требует жертв, взращивает, холит и требует удовлетворения чувства социальной мести. Добрым и гуманным лидерам самим бы не пасть жертвами этого чувства, а если его еще удается и корректировать, и сдерживать, то честь им и хвала. А то откуда бы пугачевщина да гайдамаччина (8).
Маркс писал: "Сам индивид, данный природой, представляет собой не только органическое тело, но он есть эта неорганическая природа как субъект" (9). Ни больше, ни меньше. Никто не понял Маркса с этой стороны, если не обратил пристального внимания на это суждение, которое является, на наш взгляд, в марксизме Маркса исходным, фундаментальным. Впрочем, новые читатели Маркса откроют в его трудах и новые акценты, новые грани, возвысят до общественного значения не услышанные ранее мотивы. Можно отметить, что такое понимание материи, взаимосвязей между природой и человеком онтологически и эпистемологически перекликается с концепцией материи, а также "естественного" для человека состояния "борьбы всех против всех", характерного для философских воззрений Т.Гоббса. Взгляды Гоббса на материю, излагаемые Марксом, Сталин процитировал как высказывания самого Маркса: "Касаясь вопроса о материи и мышлении, Маркс говорит: "Нельзя отделять мышление от материи, которая мыслит. Материя является субъектом всех изменений"" (10).
Характерно, что грузинским словом "Брдзола" ("Борьба") называлась газета, практически созданная Сталиным, вступившим на путь профессионального революционера. На историческом, беспримерном по содержательности и представительности для первых лет Третьего Тысячелетия, I Конгрессе патриотов России (29 сентября 2001 года, г. Москва) К.М.Гамзатова высказала мысль, которою можно в какой-то степени объяснить функцию Сталина и сталинизма в российской истории с 1923 года: "Великому народу не свойственен инстинкт самосохранения".
Величие Сталина как политика состоит уже в том, что он, принадлежа не к государствообразующему представительному русскому этносу, а к одному из довольно малочисленных в масштабах российского государства племен, объединяющихся в Грузию на основе картвельского языка (по-грузински Грузия - Сакартвело - сообщество картвелоязычных), стал таким инстинктом, своеобразно ставил и решал задачи по всестороннему подъему российского государства из разрухи (в том числе и "в головах") мировой и гражданских войн, инспирированных борьбой претендентов за планетарную гегемонию. В этой борьбе России досталась незавидная роль.
Не обладая выдающимися представительскими качествами, трибунными имиджем, Сталин вынужден был действовать микротактически, умело маневрируя между многочисленными серпентариями "единомышленников".
Когда у нас разбирают достоинства того или иного образа жизни, часто оказываются в ситуации, на которую обратил внимание, например, В.В.Маяковский: "Поэзия - та же добыча радия: в грамм добыча, в год труды. Изводишь единого слова ради тысячи тонн словесной руды..." Но В.В.Маяковский с сотней томов его партийных книжек не для всех авторитет. Тогда пусть будет еще и А.А.Ахматова, так раскрывавшая "Тайны ремесла": "Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда..."
Когда такая ситуация возникает в мировоззренческих, переходящих в политические, а иногда и военные баталии дискуссиях, то в них можно выделить одну сторону, которая утверждает: "Смотрите, какая у наших красота: права человека, чистота, опрятность, а у ваших - голод, репрессии, агрессивные замыслы, бардак и беспредел..."
Другая сторона оправдывается: "Ваши-то гуманисты что творили: истребление индейцев, рабство, беспредельный культ наживы и т.п., а у нас социальное равенство и справедливость не для узкой олигархической пленки, а для самых широких масс, бесплатность медицины, образования, борьба за мир..."
И друг друга никак понять не хочуть, то есть не "просто не хотят", а "не хотят назло".
Вышеуказанные поэтические соображения в виде лирического отступления хотелось бы предварить последующему изложению ситуации со Сталиным. Давайте видеть бревна и в своем глазу, и соломинки в чужом, стараясь избежать вражды. Потому что в истории как и в поэзии единого слова ради, не ведая стыда, субъектом естественно-исторического процесса изводятся в сор, в навоз для роста будущих поколений тысячи тонн исторического вещества своих собственных судеб, будь это Маяковский, будь это Ахматовой, или хоть сам Есенин!..
Геополитические установки Сталина могут быть показаны на примере его формулировок основных экономических законов современных ему капитализма и социализма: "Главные черты и требования основного экономического закона капитализма можно было бы сформулировать примерно таким образом: обеспечение максимальной капиталистической прибыли путем эксплуатации, разорения и обнищания большинства населения данной страны, путем закабаления и систематического ограбления народов других стран, наконец, путем войн и милитаризации народного хозяйства, используемых для извлечения наибольших прибылей" (11).
Таким образом, здесь выделены три основных источника ресурсов роста капитализма:
1) эксплуатация собственного населения - внутренней среды,
2) эксплуатация народов других стран - внешней среды, обе на базе
3) капитальной милитаризации, способствующей превентивной профилактике потенциальных соперников от соблазнительных искушений, пропаганде непобедимости, гарантированному успеху.
Менее определенно и при том идеологически привлекательно, в виде благих намерений "обеспечения", указаны источники и средства обеспечения действия основного экономического закона социализма: "Существенные черты и требования основного экономического закона социализма можно было бы сформулировать примерно таким образом: обеспечение максимального удовлетворения постоянно растущих материальных и культурных потребностей всего общества путем непрерывного роста и совершенствования социалистического производства на базе высшей техники" (12).
Трудно не согласиться с Дьюи относительно законов роста одних живых существ за счет использования ресурсов внешней среды, иначе они сами станут таким ресурсом для других живых существ (13). Видимо, и Сталин отдавал себе отчет в наличии подобной закономерности, отсюда пропагандистская недосказанность его формулировки основного экономического закона социализма (закона бытия социализма - вполне и так можно сказать) также должна быть домыслена необходимостью активного поиска для своего отечества надежных источников роста "базы высшей техники" и, соответственно, благосостояния социально-государственного организма именно за счет, пожалуй, во многом очень "внешней среды".
Отечество - самый заветный, самый священный, самый надежный, самый компактный элемент жизненного пространства, уголок бытия, место в бесконечном универсуме, с которым индивид связан генетическими, еще более того - космически. Именно здесь и теперь соизволил создать конкретного субъекта Отец наш, сущий на небесах. Почему бы наше личное малое отечества хотя бы поэтому не пуп, омфалос, как греки с трепетом говорили, земли, вселенной, универсума?! Как минимум?! С момента появления человека в универсуме в конкретных геолого-космических координатах через этапы его становления в конкретной биосоциальной среде в его личностные черты вписываются соответствующие этим координатам, условиям, факторам уникальные умонепостижимые привязанности. И дым - отечества - нам сладок и приятен.
Даже большой демократ, первый Президент свободной (от СССР) России вдруг как-то об этом догадался почти на закате своего политического парения и исторг, до содрогания потряся демократическую, общечеловеческую публику: "Вчера Клинтон позволил себе надавить на Россию. Он, видимо, на секунду, на минуту, на полминуты забыл, что такое Россия. Что Россия владеет полным арсеналом ядерного оружия, он об этом забыл. Поэтому решил поиграть мускулами. Поэтому я хочу сказать через вас Клинтону, пусть он не забывается, в каком мире он живет. Не было и не будет, чтоб он один диктовал всему миру как ему жить, как трудиться, как работать, как отдыхать и так далее. Нет, и еще раз нет. Многополюсный мир - вот основа всего. То есть, как мы договорились с Цзянь Цземинем. Мы будем диктовать миру как жить, а не он один (14)". Кое-кто и вправду посерел со страху после таких слов, но быстро понял, что зря, просто получилось, как всегда.
Решительно заявил Б. Ельцин 9 декабря 1999 в Пекине. А был ли арсенальчик-то? И что от него осталось? То же, что и от "Курска"?...
Таковы метафизические грезы юного Сосо Джугашвили, кстати, ставшие классикой грузинской лирики еще во времена политической безвестности автора. Скажи мне, чем ты восхищаешься, что ты защищаешь, и я скажу, где твое отечество и что это такое. Отечество, наверное, там, где твое восхищение, где твоя душа. Что бы ты ни говорил землякам. И какие бы ни были твои основания.
Где душа Сталина, если судить по его юношеским стихам, русский перевод которых отредактирован Вашим покорным слугой по публикации в Волкогоновском шедевре (15), - понятно без психоаналитика: на службе пока вполне туманным, но красивым высшим интересам своего народа и его лучших друзей. Грузинский, впрочем, менталитет, во многом знакомый Вашему покорному слуге по полуторагодичной армейской службе в самом центре Грузии Тбилиси (что нас в какой-то степени объединяет с великим В.В.Жириновским).
И действительно, нет ничего ценнее в жизни человека, чем хорошо защищенное отечество. Но вот вопрос: кто, как и почему его обязан защищать? Пожалуй, один из главных инструментов защиты Отечества - духовное оружие, национальная философия, общенациональная идея. Общечеловеческие ценности - это таки неплохие ценности лишь одной (+ несколько близких по исторической выучке, по совокупности ряда факторов) нации, возомнившей себя общечеловеческой и сумевшей не лаской, дак таской остальных в этом "уговорить". Но без дубины в руках (3-ий компонент основного экономического закона капитализма) даже самой светлой идее трудно пробить себе путь (16): задолбают красотой стиха общечеловеческих ценностей, естественных и неотделимых прав человека, и мы все знаем или узнаем имя этого человека. Это, например, Уинстон Черчилль, самоотверженно действующий в интересах своего отечества (17) при поддержке сочувствующего "мирового сообщества". Или самый сильный во всем. Пока. Не пользующийся симпатиями мирового сообщества, весь издемонизированный с помощью масс-медиа Слободан Милошевич судим в Гааге. Чувствуется, что никто, кроме Милошевича, объективной истиной не интересуется. Ведь даже теоретически в основной философской традиции США - прагматизме - "практическая ценность, т.е. успех является критерием истины" (18). Победитель свою правоту не докажет? Где вы такое видели?
Однако замечено и то, что всегда относительное социальное равновесие, а тем более основанное на "правде" (19) силы, таит в себе основу для возникновения вражды, а именно такой основой становятся все возрастающие диспропорции - в силе ли, в капиталах, в ресурсах, в других сопоставимых и зримых единицах измерения качества жизни. Вражда же перерастает не просто в борьбу, а в войну, начиная с конспиративных ее форм, например, с терроризма.
Ой как некрасиво! Это ужас и бесчеловечность! Потому что люди - только те, кто не рыпается против общечеловеческих ценностей, вернее, тот, кто их неустанно каждый день и каждый час героически определяет. Кто не согласен с общечеловеческими ценностями, с тем мы готовы вести переговоры.
Давайте переходить на путь переговоров. Переговоры будут состоять в том, что говорим мы, потому что мы правы, у нас явное предначертание, а вы берете под козырек и выполняете. Кто первым побежит выполнять и прославлять нашу мудрость получает большой грант. Или два. Или три. Или гуманитарную помощь.
И на самом деле - страдают невинные в своей информационной "наивности" люди. Другие люди видят, что, кроме вооруженной, в том числе конспиративной, борьбы за свои естественные права жить так, как завещано священной традицией, как благословлено тысячелетней культурой, впитанной в кровь и предопределенной генами, пути нет. Да, может быть, надо вступать на цивилизованные рельсы, но не вступается. Хорошо бы всем жить по единому порядку. Но - не тянет. Чужое. Разум приемлет - дух нет. Сытый голодного не разумеет. Ах тебя не тянет? Значит, ты - враг, пособник дьявола.
Самоуверенные, маниакально исполненные ощущением (!) собственной правоты потенциальные жертвы терроризма виновны в том, что не видят на себе вины его невольных инициаторов. Воистину: "Слепые вожди слепых".
Некоторое время спустя после победы Октябрьской революции 1917 года новые власти России, ища пути всеобщего спасения и постановки на раз и навсегда данный правильный научный путь, глыбоко (20) задумались, что и как делать дальше в конкретных шагах. Троцкий еще в ноябре 1926 года на 15-й конференции ВКП(б) смело шутит над попытками создать серьезную теорию и реализовать практику построения социализма в отдельно взятой стране: "Мы социализма не построим никогда, ибо нас все строже контролирует мировой рынок ... Отвлекаться-то (от мировых экономико-хозяйственных связей, - В.Г.) нельзя! В этом вся штука. Можно в январе-месяце нагишом пройти по Москве, если "отвлечься" от погоды и от милиции. Но боюсь, что ни погода, ни милиция не отвлекутся от вас, если вы этот опыт проделаете" (21). Автаркия или нечто типа вхождения в ВТО? Социализм в отдельно взятой стране или ждать мировую пролетарскую революцию? That is the question: российской ли экономике необозримых, безлюдных на тысячах километров суши евразийских пространств с бесконечным множеством бесценных и уникальных полезных ископаемых в вечной мерзлоте болот, жить по законам демографически перенасыщенной и бюрократически вышколенной Европы?
Можно предположить, что Горбачев - в образе Троцкого, или Бухарина, или даже того латыша из ленинского письма к съезду, - мог появиться еще в период этих или подобных партийных дискуссий, после чего Уинстону Черчиллю, может, и не потребовалось бы натравливать, подталкивать Гитлера к нападению на СССР в 1941 году. История не знает сослагательного наклонения, и, размышляя о том, хорошо или плохо то, что Сталин при поддержке исторического вещества масс победил сперва "правых", то бишь "рыночников", потом "левых", то бишь сторонников ожидания мировой революции, потом "новых", то бишь адептов мирного врастания социализма в мировой экономический процесс, автоматически детерминирующий созревание сразу всей мировой революции, а попутно или потом - всяких подозрительных вообще, каждый делает свои, не поспешные бы, выводы. Но не допобедил нигде. Даже в Великой Отечественной. Замаскировались, пролезли в самое нутро кремлевской власти, или переродились из верных меченосцев в суетливых приспешников элитарной пайки, которой не хотелось лишаться. С этой пайки продристали великое государство.
Квасьному патриоту мила вся в голодранцах, требующих пайка в парадных кирзовых сапогах с фуфайками, в очередях за дефицитом, в тупой беспросветной, но справедливой для масс ("Можно было в райком обратиться - и вопрос решался") бюрократии и нарастании коррупции, самостоятельная и независимая Родина.
Безродному космополиту Родина там, где ему прекрасно, тепло и сыро, и проклятые русские мухи не кусают. Ну, вместо мух найдутся осы или другие террористы. Пусть хоть тарантулы в том же масштабе, лишь бы не совок. А забренчишь на родину всеми костями, потому что везде хорошо до поры до времени, где нам сулят такой бесплатный и сладкый, весь тебе made in Zagranitsa сыр в виде приманки...
Особенностью реальной сталинской геополитики было обеспечение энергетических ресурсов роста не за счет второго элемента ресурсов роста, предписанного прежде всего как бы только проклятому капитализму, а именно - активной и грубой внешней экспансии, а за счет первого - опоры на автаркию, на собственные, внутренние ресурсы советского сообщества. Без внушительной дубины иной возможности не было. Дубина, непобедимость красной советской армии, ковалась ценой невыносимого напряга общества. До сих пор от этого напряга в нем стоит стон и скрежет зубовный. Впрочем, вопль и скрежет зубовный стоял и во время легендарного сорокалетнего странствия иудеев в землю обетованную под водительством Моисея. Поучительная и авторитетная аналогия. Но хоть свою армию кормили и развивали, а не чужую, несмотря на всякие пацифистические соблазны.
Опора на внутренние источники роста социально-государственного организма явилась тем более обременительной для самого советского народа, что за тот же счет обеспечивались: худо-бедная поддержка "социалистического лагеря" и "всего прогрессивного человечества", а также совершенствование дубины, - того, что является третьим компонентом основного экономического закона капитализма - милитаризация экономики, реальная демонстрация силы, прикрываемые небезосновательными требованиями бдительности и необходимости борьбы хотя бы против одних только самых главных. самых опасных врагов отечества и элементарных идей и лозунгов великого и древнего коммунистического учения. И следует подчеркнуть, что милитаризация как обеспечение роста социально-государственного организма происходила действительно в основном за счет обескровленной империалистическими войнами, прямыми или прикрытыми агрессиями (включая наших забывчивых будущих замечательных братьев по социалистическому лагерю - немцев, австрийцев, белочехов, белополяков, - да чего там бело-, вы мне найдите иных, например, синеполяков, - лемков и т.д.), гражданскими конфликтами внутренней среды, за счет самоедства.
Ввиду неудовлетворенности социальных ожиданий, в том числе у многочисленных сторонних наблюдателей, а то и у явно симпатизирующих, друзей, извне, постоянно откладываемого (22) "светлого будущего", не вызывает сомнений реальность происков враждебного окружения, и внутреннего сопротивления, разогреваемого страстными мотивами социального возмездия (с двух сторон) по итогам гражданских конфликтов 1905-1922 гг.
Несмотря на умело пропагандируемый энтузиазм, к феноменам социальной мести масс могут быть отнесены: доносы друг на друга в органы революционной самозащиты, стихийные переделы, в том числе с помощью организаций по типу комбедов, инициаторами чего были не лидеры и вожди, это было воистину социальное творчество масс, и вожди могли, пожалуй, только теоретически обобщать его, осваивать и применять в своих индивидуальных целях.
Этому содействовали и неумеренно раздуваемые масштабы и строгости идеологической нетерпимости, вплоть до репрессий против несогласных как "врагов народа". Интересно, по каким соображениям некоторые мыслители считают, что народом в таком социально расхристанном состоянии должен управлять не "пахан бандитской шайки" (23), а точнее опытный мудрый вождь типа Сталина, а некое "облако в штанах"? История, конечно, не знает сослагательного наклонения, но можно себе представить Бухарина (24) или Троцкого в качестве формального главы СССР. Ни тот, ни другой заведомо не были такими пасторальными облачками, невинными ягнятками даже в своих теоретических изысканиях еще времен живого Ленина, рассуждали смело и открыто, во всей романтической наглости чувства своей исторической правоты, может быть, слишком абстрактно, вне рамок генетической памяти собственной шкуры веками закабаляемого и угнетаемого "простого" народа, чего не скажешь об осторожной, реалистичной вербальности Сталина. Они не знали, на что шли? И чем может кончиться, судя по предыдущим революциям. Знали, но не успели, не смогли. Сталин успел, смог.
Тем не менее вот в таких исторически сложнейших условиях напряженная - щепки летели, да еще какие! - деятельность Сталина по воссозданию постоянно дестабилизируемого внешними (Польша, Турция, Япония, Финляндия, Германия, Самостийна - в особенности бандеровская - Украина и т.п.) враждебными происками, вплоть до агрессии, а также перманентными внутренними конфликтами великого государства в конечном счете привела к определенным неожиданно положительным результатам, внушала скептическим массам все больше и больше светлых надежд. Слабой стороной деятельности Сталина, на наш взгляд, явилось прежде всего то, что он не смог обеспечить преемника, способного понять, а тем более при массовой поддержке осуществить его явные планы и новые геополитические замыслы, и, скорее всего, пал жертвой борьбы за власть между конкурирующими группировками, серпентариями единомышленников, которыми, скорее всего "втемную", манипулировали центры антисоветских, антироссийских геополитических сил (25). Геополитически здравомыслящие лидеры стран мира опасались, и не беспричинно, и роста, и гегемонии такого геополитического полюса, как СССР, поскольку кто, как не они, лучше знали, что под гуманистическим прикрытием культурной экспансии в слаборазвитые, отсталые страны конкретно осуществляется захват контроля над ценностями. Вследствие многофакторной превентивной борьбы геополитических конкурентов, Советскому Союзу, социалистическому лагерю и всему прогрессивному человечеству не удалось переориентировать свои ресурсы роста с внутренних на внешние. Раздираемый с одной стороны незыблемостью гуманистической телеологии своей собственной теории и, с другой, необходимостью жесточайшего империалистического действия по обеспечению даже минимального уровня существования широких масс строителей коммунизма, реальный социализм советского типа рухнул.
Помимо того, что Россия в своем росте продолжает опираться прежде всего на внутренние ресурсы своих якобы сказочно богатых и необозримых белыми медведями пространств, она все более превращается в сырьевой придаток мондиалистского полюса, что чревато угрозой прежде всего для него самого. Величие государства определяется не только размерами его юридической и признаваемой территории, а прежде всего реализацией третьего пункта "основного экономического закона капитализма", как и оперативностью средств действенного (рыночного - экономического, силового, нравственного - харизматического, и т.п.) контроля за жизненным пространством вокруг ради интересов Отчизны, т.е. уровнем патриотизма. Патриотизм - геополитическая установка на обеспечение беспрепятственной гегемонии в глобальных процессах по контролю и распределению жизненного пространства в пользу своего отечества. Патриотизм можно вести и от латинского титула (Pater - отец) Православного Бога, Сын Которого Иисус, заповедал молиться, начиная с такого обращения: "Отче наш, сущий на небесах!" (26). Эта установка обеспечивается соответствующими теориями, священными преданиями, учениями, торжественными песнопениями, доктринами той или иной степени радикальности (27). Идейная база таких учений, доктрин, молитв может исходить из исторически сложившихся предпосылок менталитета субъектов на богоизбранность. пассионарность, этнико-профессиональное или национально-политическое единство, конфессиональную солидарность, территориальные (кровь и/или почва), расовые, биологические принципы или даже привязанности, вплоть до группы крови, места рождения, пропорции человеческого тела, цвета волос (уж эти рыжие!) или глаз...
Как в русском патриотизме рядом с этим удается сосуществовать мысли о самопожертвовании ради всего прогрессивного человечества и т.п.?!
А с Россией никому не справиться, даже если она и воевать не будет. Потому что, самое стратегическое оружие России... Надеюсь, из ниже следующего можно догадаться:
Шютка юмэра, но в ней намек на вполне серьезные обстоятельства. Россию никто никогда надолго не завоюет, ни саблей вострою извне, ни правами человека изнутри, ни электронными технологиями, ни какими другими прельщениями. В своем болоте мы полновластные кулики, или. как указывается в стихотворении, волки с ударением на ки. Только одна проблема возникнет у всякого врага России: сумеет ли он вовремя ноги сделать, да западным нашим союзникам в плен сдаться. Доказательства как раз в болотной глыбкости (28) наших людей, погубившей не одного самоуверенного цивилизатора.
В общественном производстве своей жизни индивиды вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие (предопределенные с допусками и усадками Наивысшей Самосущей Программой) отношения - производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Человек является основной, исходной производительной силой природы. Веществу природы человек противостоит как сила природы, писал Маркс. Под силой имеются в виду очень многие и разнообразные, не материальные и не виртуальные, хотя и вполне субстанционализируемые объекты созерцания субъекта. Труд есть процесс обмена веществ между человеком (природа, представленная своею собственной силой) и природой (человек в своей внеорганизменной протяженности, субстанциальности и длительности). При этом не следует под веществами понимать нечто типа грязи под Полтавой, где каждый галошу оставит. Коммунизм есть осознание единства, "однотельности" человека и природы, и как таковой, он является "энергетическим принципом" (29), девизом коммунистов, то есть людей, так или иначе чувствующих свое метафизическое единство с универсумом, с Высшим Субъектом, искра которого, модуль в нас всех есть, с матерью Материей, и стремящихся его осуществить, реставрировать по своим понятиям. Это, однако, не означает, что они сразу, всегда и в любом случае должны ликвидировать "частную" собственность и всё переделить по собственной концепции справедливости. Тем не менее именно евангельский Иисус (греческий вариант произношения; от древнееврейского имени yehoshuu'a, произносится примерно как Йхошyа - Спаситель) в своей почитаемой во всем мире как религия (30) философии представил существо христианского мировоззрения, в том числе один из примеров высшего идеала доброты (справедливости, юстициарности) - Царство Божие - в образе хозяина виноградника, повелевшего раздать всем участвовавшим работникам по динарию, независимо от времени и качества труда, и в качестве непререкаемого обоснования своего права произносящего такое высказывание: "Разве я не властен делать в своем, что хочу" (Мтф20:1-16). Пределы "своего" - пределы власти, воли, контроля за жизненным пространством в конечном счете метафизически и парадоксально ограничиваются беспредельным единением в Боге (нирване, универсуме).
Аналогичные притчи есть в священных преданиях практически всех народов. Итак, добро и зло. Где добро, где зло - неизвестно, но знаем по определению. Что или кто тут указ в определении добра или зла? Послушность - добро? Не ешьте с того дерева, а то умрете? Но ведь не умерли же, и даже стали как ОНИ, правда, возникла продовольственная проблема...
И дьяволы, и ангелы подчинены Богу - как Самодержцу. И еще неизвестно, у кого занятие почетнее: искушать или благовествовать. У ангелов? Но ведь это наша, человеческая концепция, а Господь Вседержитель вряд ли делится налево и направо своими предпочтениями.
И Гитлер с Чингисханом, и Немцов с Хакамадой, и Зюганов с Ким Чен Иром - продукты самомоделирующейся в определенном узко ограниченном поле, акторы одной Большой Программы, которая есть Бог, соответственно сыны, или рабы Божьи, или процесс развития Вселенной глазами нашего Я, которое есть частица ЕГО.
На преступление против морали вообще пойти невозможно, поскольку преступление - юридическое, а мораль таки действительно общественное явление, нормы которого легитимной силы не имеют. Это биологически об социальные условия предопределяемый эгрегор.
Александр Сергеевич Грибоедов сказал в своем шедевре, что злые языки страшнее пистолетов. Пистолеты - это не всегда нечто юридическое, легитимное, это просто довольно силовое, но чаще всего это силовое относят к легитимным структурам, хотя они, пистолеты, служат кому угодно, но всегда служат прежде всего себе, то есть своему хозяину, в смысле владельцу, в смысле, тому, кто подобрал первым.
Кстати о деньгах. Всё, являясь продуктом, имеет ценность, в том числе такие виртуальные вещи, как честь, совесть, гордость, не считая уж просто остальные килограммы. Обычно и оплачивают их покупку тоже виртуальными заморочками. На чистые деньги никто свою честь и совесть менять не будет, он, руководствуясь состоянием общественных пистолетов, придумает себе что-нибудь романтико-героическое.
Что касается сексуальных вопросов. Вот уж где общественный моральный террор!!!!!!! А между тем проблем у нас много.
"Иисус, восклонившись и не видя никого, кроме женщины, сказал ей: женщина! где твои обвинители? никто не осудил тебя? Она ответила: никто, Господи. Иисус сказал ей: и Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши" (Ин 8:12). Так Высший Судия преподал образец исполнения Закона, а что же мы?
И вообще, неплохо было бы здесь поглядеть на опыт естественных народов: мир первых австралийцев, африканцев, индейцев, да и кубинцев с никарагуанцами неплохо посмотреть, даже законодательство на этот счет. Да хоть Канада: брак разрешен с 12-летнего возраста.
И здесь, и там, и вообще трудно найти, хотя она есть и очень хочется, абсолютную истину для всех: находится только для себя. И тут уж американская философия радует своим содержанием: никаких сомнений, мы всегда правы, если это нам на пользу. Сегодня. А если завтра у неправых терпение кончится?
Иисус (Спаситель) сказал: "Если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей "Перейди отсюда туда", и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас" (Мтф 17:20). В это сердечно верится, но при этом даже простой телекинез не очень удается. Why? Постом и молитвою... Да?
Человек, природа, универсум являются по своей философской сути синонимами, одно есть знак другого; но, поскольку универсум многослоен, его бытие для каждой из существенных для человека структур универсума описывается специализированно.
Помимо своей абсолютной философской сущности, в качестве обоснованной, убедительной истины, коммунизм обрастает и сопутствующей и социально-юстициарной привлекательностью, т.е. очень конкретно-историческим содержанием. Автором работы является читатель. Это сообщество, где отношения людей друг к другу и людей к природе ясны, прозрачны и разумны. Однако и тут, независимо от мечтаний, царство свободы развития производительных сил, человека, даже в коммунистическом общежитии ограничиваются, должны ограничиваться царством необходимости (ибо подчиняются его ресурсному обеспечению) ограниченных производственных отношений, а прежде всего возможностью контроля жизненного пространства с его энергетическими ресурсами "роста, - как пишет Дьюи, - живого существа", с находящимися на нем конкретными потребительскими ценностями и средствами их производства (иначе - отношениями собственности на средства производства, и т.п.). Кто ближе к контролю, тому и ценностей достается больше. При любой попытке приступить к осуществлению идеалов коммунизма или другого какого-то нового, очень разумного и гуманного по идее общественного порядка, контролеры появляются обязательно, но - они как-то постоянно забывают о многом, например, кому всем своим богатством обязаны. И всегда стихийно находятся слишком решительные и уверенные в своей правоте критики, мешающие реальной и взвешенной реализации общественных упований. Обострение взаимоотношений между разными крыльями относительно единого социума приводит к кумулятивным взрывам - к революциям, к обновлению юстициарных парадигм.
В рамках докоммунистической формации одним из основных производственных отношений является группа отношений собственности на средства производства своей жизни.
Основным, исходным, средством производства своей жизни для любого человека является земля в широком смысле, а точнее, как это можно теперь смело сказать - жизненное пространство с находящимися на нем ценностями и возможностями.
Независимо от характера общества - капиталистическое ли оно или социалистическое, в той или иной мере в основном, - никакое развивающееся существо, например, пролетариат, ни пяди своего жизненного пространства не только не отдаст, но и всякими хитрыми способами будет стремиться к тотальной гегемонии, к расширению жизненных пространств и сред, к упрочению своего контроля над жизненными пространствами, средами и возможностями других развивающихся стихий, например, буржуазии, в том числе так называемыми добрыми и гуманными экономическими средствами (а эквивалентного обмена не бывает и быть не может; цену товара - продукта труда - определяют спрос, интерес). В полном соответствии с пониманием важности вопроса у В.И.Ленина, писавшего: "Главное в учении Маркса - это выяснение всемирно-исторической роли пролетариата как создателя социалистического общества" (34), в рамках советской концепции научного коммунизма подобная геополитическая установка получила наименование "исторической" или "всемирно-исторической миссии пролетариата": "На рабочем классе лежит величайшая ответственность за социальный прогресс и сохранения мира на Земле. В борьбе рабочего класса за эти цели и идеалы находит выражение совпадение интересов рабочего класса с общечеловеческими интересами" (35), - утверждается в одном из последних катехизисов научного коммунизма.
Поэтому борьба за расширение жизненного пространства с находящимися на нем ценностями и потенциями является смыслом общественного производства людьми своей жизни, то есть смыслом бытия людей.
Так, борьба продолжается. Победитель по праву, железной пятой своего торжествующего разума утверждает себя, свою философию истиной в последней инстанции. Проходит время. Вновь - раньше или позже - бьет час социальной революции того или иного масштаба, не исключено, что тоже очень консервативной. Еще более новые производительные силы отменяют совсем уж старые производственные отношения (устаревший контроль за жизненным пространством прежде всего) и обустраивают их для себя (36).
И так будет вновь и вновь, видимо, действительно по спирали. Будет ли это вечно или до каких пор? Пока в основе общественного бытия людей будут капитализм, так называемая свободная конкуренция и связанные с ними эксплуатация (рост одних живых существ за счет других) с их плачевными социальными последствиями и диспропорциями - будет и социальная, геополитическая (у фантастов - уже вселенская) борьба миров, разумов.
В столь сложных юстициарных (связанных с постоянным поиском совершенного и справедливого общественного устройства) условиях реальный капитализм сам постоянно создает активную питательную почву для социализма, представляющего собой вид разнообразных движений к иному общественному идеалу, в основе которого находится коллективный и демократический - всенародный - контроль за соблюдением принципов социальной справедливости.
...По железной дороге шли двое молодых прекрасных красных партизан, уцелевших после карательной операции оккупантов. Навстречу им на Восток двигался немецкий поезд. Один партизан говорит: "Давай свернем и спрячемся". Второй возмутился: "Прятаться от ненавистного врага? Никогда! Только вперед!"
И погиб в неравной, но смелой и прямой, схватке с врагом.
А первый все же вовремя увернулся, возвратился в родное местечко, сяк-так легитимировался, устроился работать стрелочником на местном железнодорожном узле, всяко выслуживался перед ненавистными оккупантами, временными хозяевами. Даже в мелкое начальство пробился за короткий срок. И никто бы не подумал, что это благодаря этому предателю на проходящие военные эшелоны оккупантов сваливаются то катастрофы, то аварии, то взрывы. Так он мстил за гибель своего прямодушного соратника и друга, боролся за свободу родины от новых оккупантов, за победу над общим врагом.
Прошло время. Пришли. Настало время нашей победы.
Наш герой в упоении своими делами не продумал, что его ждет. Взяла его ЧК под белы руци по сигналу в органы от бдительных граждан. Хорошо, что по дороге не дала горячему народу расправиться с предателем путем короткого самосуда на ближайшем столбе.
На допросе и про то пытали, и про это.
Чуть американским шпионом не объявили, оставленным немцами в предвкушении будущей глобальной однополярности силы с центром в США. Далеко смотрели тогда преемники железного Феликса, сатрапы кровавого Лаврентия, прозорливо.
Наш герой оправдывался: "Проверьте: там тогда-то бухнуло - это я бомбу заложил; сям тогда-то ухнуло - это я мину прилепил; эшелон танков под откос пошел - это я полотно подкопал; поезд с пополнением с моста в овраг свалился - это я опоры подпилил..."
"Да ты что парень? А мы-то тут чем занимались? Дело целого спецотряда НКВД под руководством самого товарища Сопридуба себе приписываешь? Мать и отца тарапунька твою со штепселем!"
"Но я могу доказать и показать!"...
Короче, дали ему двадцать лет. Реально десять отсидел. Золото мыл под Магаданом, случайно мамонта отрыл в 1948 году, за что получил премию и грамоту, но научность открытия, разумеется, ушла на большого академика.
На свободе работал экскаваторщиком - на Колыме освоил: и рабочий, и в какой-то степени интеллигенция, технической мысли.
Началась перестройка. Тут он еще и депутатом стал по линии какого-то мемориала, действующего на пожертвования зарубежных (конечно, не из Индии, не из Танганьики, и даже не из ФРГ, в основном американских) борцов против тоталитаризма.
Вот и не верь после этого чекистам.
Кто громче всех возвратом коммуняк пугает? Он! Кто за торжество рыночных реформ аж головой об валун на Лубянской площади бьется?? Он!! Кто...??? Он!!!
Интересно, насколько и куда коммуняки его теперь отправят, если успеют, после своей победы? Ведь у них тоже есть спецотряды.
Важные дела делают: красными флагами машут, советские песни поют. Дребезжащими, но еще вполне суровыми голосами...
